СП в СП (Часть 13. Кирилл Комаров. Альбом.)

Оригинал статьи на сайте Наш Неформат.
:Человек зачарованно смотрел, задрав голову, на бесконечное стремление одиночества. Даже звук замолчал и деликатно отошел на несколько шагов в сторону. Тишину встречи нарушало только приглушенное пыхтение: это Ритм безуспешно пытался преодолеть преграду, чтобы присоединиться к своим попутчикам. Наконец, Звук решил, что молчания было отмерено вдоволь, и произнес утвердительно: 'Но ты ведь пришел сюда не за этим':

Обычно в повествовании авторы совершают экскурс в прошлое. Мне придется сделать обратное и совершить небольшое путешествие в будущее. Прослушать альбом Кирилла Комарова в Питере у меня не было времени и сил; предстояло еще много встреч и впечатлений. Только дома я достал коробку с диском из сумки. Оформление цвета земли, диск похож на канализационный люк. Под ним кусочек неба. А что же на нем?

Кирилл Комаров - 'Ангелология'
Кирилл Комаров - Ангелология

Режиссер внимательно осмотрелся, повел плечами, хрустнул пальцами и крикнул, забыв про мегафон: 'Начинаем! Мотор!'

Когда-то раньше: Небольшая ретроспектива в то измерение, где нет ангелов. Ощущение крови на губах. Не той крови, которая освящена чувствами, а крови пустой, бессмысленной, холодной и равнодушной. Про ангелов здесь слышали то, что они эффектно выглядят в лучах заката, когда их пластиковые крылья начинают переливаться красными бликами. Растерявшийся человек в бежевом пальто обращает на себя внимание. Стая нимф, бывших когда-то нимфетками, окружает его и покрывает поцелуями, пахнущими увлажняющей помадой. Блеклое пятно цвета беж постепенно растворяется в пестроте красок. Из-под него показывается что-то подозрительно похожее на хвост. Камера наезжает на пухлые губы. Они слегка приоткрывают ряд белых острых зубов. За ними что-то красное. Резкость пропадает и растворяется в красной глубине:

По берегу идет водолаз. Он знает, что ангелы - жители Рая, а ворота в Рай находятся где-то близко. Ощущение слепоты раздражает, ощущение близости чуда волнует. На берегу стоят рекламные щиты и указатели. Ловкие агенты предлагают тур в тот край, где можно получить своего личного хранителя по сходной цене. Плати условную плату и езжай. Что может быть проще? У тебя нет ничего, кроме акваланга и гитары? Подойдет и это, давай, что не жалко! Навстречу идет девушка. Водолаз знал ее когда-то. Он все еще помнит прозрачные волоски на ее плоском животе и запах соли. Только о чем она говорит сейчас? Разве не лучше просто взять его за руки и заглянуть в глаза? Яркий калейдоскоп плакатов блекнет, камера уходит на воду, куда падают первые капли дождя, а за кадром звучат голоса. Они звучат отовсюду, но их источник не виден. Это эфир, радио. Связь. Солнце тонет на горизонте. Темнеет. Ангелы значительно ближе, чем это казалось в самом начале. Надо только сделать самую малость, чтоб увидеть их, - протереть глаза или ущипнуть себя за руку. Крупным планом пальцы, сжимающие кожу чуть выше кисти. Новое ощущение - чувство тяжести в карманах. Рука исчезает из кадра и тут же появляется с горкой монет на ладони. Монеты падают на песок, словно капли ртути. Водолаз почти кричит: 'Но я ведь ничего не продавал!' Перед ним женский силуэт. Звонкий смех заставляет забыть возможное происхождение денег. 'На них не надо смотреть, их надо тратить! И ничего не бойся, я с тобой'. А на востоке небо становится светлее. Утро уже скоро. Губы водолаза не шевелятся, но его голос произносит слова: 'Она - ангел!' И потом (как бы самоубийственно это ни звучало): 'Мы будем летать!'

:Утро оставляет ему смятую простыню. На кухонном столе обгрызенная куриная ножка, крошки хлеба и: Он подарил ей это вчера. И это не плата за защиту. Он не покупал, а отделял от самого себя и дарил ей. Он хотел сам защищать ее. Так кто же тут ангел? И вот теперь на столе все выглядело столь же бесполезно и непривлекательно, как куриная кость. На табуретке рядом со столом лежит газета. На фотографии крупным планом подушка, на которой лежит пара длинных волос. Кому-то повезло больше. Здесь же на столе лежит бумажный крест с жирным отпечатком пальца. Крест - всего лишь символ. Без внутренней жизни он не больше, чем две черты на огромном холсте. Мусор. А место мусора в мусоропроводе, где так узко, что невозможно расправить даже плечи, куда уж крылья. Дверь открывается, и ноги переступают через порог. Впереди дорога, которую многие называют жизнью.

Дорога послушно раскручивается под ногами. Земля утрамбована, не выбита до жесткости камня. Где-то вдали она сужается и исчезает. Чуть дальше виден силуэт дома. Окончится ли путь новым домом? Как знать, но идти все равно стоит. Или лететь. И днем, и ночью. Кто-то подсказывает, когда на пути попадается яма. И этот 'кто-то' не похож на далекого и всемогущего Бога. 'Кто-то' находится совсем рядом, и подсказывает только ему, идущему к своему дому. А может быть, и вовсе нет никого. Может быть: Только вот одному дом не нужен. Водолаз присаживается на обочине и вспоминает. Изображение становится черно-белым. Музыка делается все более тревожной и дает понять, что развязка приближается. На белом мяче черные пятиугольники. Снегопад. По всем правилам мяч должен быть оранжевым, но изображение черно-белое, и человек в черном держит во рту белый свисток. Снег почему-то летит снизу вверх. Грязные ладони останавливают его. Черные пятна (сажи?) на ладонях перемежаются с белыми снежинками, белки глаз перечеркнуты черными ресницами. Белые крылья исчезают в снежном вихре.

Камера поворачивается вниз, и мы видим Землю. Земля стремительно приближается. Мы летим, падаем вместе с камерой. Сейчас будет удар. Но нет, перед нами оказывается вход, и мы летим дальше, под землю. Платформа. На перроне никого нет, кроме водолаза. Его карие глаза смотрят в воронку тоннеля. Отчаявшись дождаться поезда, он прыгает вниз и уходит по шпалам в темноту. Редкие фонари освещают лицо водолаза. Теперь он больше похож на сталкера. Какой-то звук присоединяется к гулу шагов и стуку капель. Впереди поворот. Сталкер ускоряет шаг и выбегает за поворот. Два гигантских глаза встречного поезда и лавина звука опрокидывают изображение: Камера смотрит в потолок. Постепенно картинка обретает резкость. Кульминация! Над нами стоит смуглый мужчина. Может быть, он и не смуглый, а только выглядит таким в окружающем полусумраке. Справа на уровне пояса из-за спины выступает пучок черных перьев. Это Ангел. И не стоит задумываться над тем, откуда мы это знаем. Просто мы точно знаем, что Сталкер-Водолаз встретился со своим Ангелом. Они встретились. Водолаз смотрит в Его глаза и понимает, что сможет совершенно хладнокровно наблюдать за его смертью.

Снова платформа. Водолаз сидит на скамейке и смотрит, как человек с черным крылом медленно падает на пол. Лампы дневного света освещают белый мрамор холодной голубизной. Похоже на операционную. Водолаз спокойно следит за тем, как жизнь вытекает из рук упавшего и исчезает в трещинах на полу. Черное крыло слегка приподнимается, глаза умирающего превращаются в узкие щелки, а рот перечеркивает жестокая улыбка: 'Все ангелы в небе':

Водолаз выныривает на поверхность в самый разгар городского дня. Его толкают прохожие. Многих из них он знает. Солнце отражается в витрине, за стеклом которой красочный плакат. На плакате Верещагин и Плейшнер пьют 'Клинское' под надежной защитой мужиков в белых одеждах, распростерших свои белые крыла. Хэппи-енд.

Титры. Текст бежит поверх изображения. На набережной сидит пожилой мужчина. Он словно обнимает двух соседей и о чем-то беседует с ними. Только вот рядом с ним на скамейке никого нет. Прохожие опасливо смотрят на него и стараются быстрее пройти мимо. Лицо мужчины показывают крупным планом, оно становится все ближе, пока на экране не остаются только его глаза. Карие глаза. Которые вдруг становятся желтыми, как у зверя, а потом меняют цвет на синеву неба. Синева заполняет экран вокруг черного люка зрачка.

Кирилл Комаров - Ангелология

'Стоп! Снято! Спасибо всем. Надеюсь, что мы с вами еще встретимся. Эта жизнь не первая и не последняя' - режиссер поднимается со стула и распрямляет спину. Потом взмахивает крыльями и взмывает на восьмой этаж. Последнее, что видно в темном провале окна - черное крыло. Из него вылетает перо. Белое. Оно кружится в прощальном танце и падает в колодец, не закрытый нерадивым сантехником. Люк лежит рядом.

На люке моей рукой нарисовано: 'пять с минусом'.

:Его сучковатые пальцы сцепились на запястье Человека, который все еще не мог насмотреться на одинокую звезду. 'Пойдем. Тут есть и другие звезды':

Автор: Старый Пионэр

опубликовано: 8.2004