Ты был прав

Нью-Йорк не выдаст, Лондон не съест.
И ты был прав, ты был прав, как всегда,
В этом мире так много мест,
Но нас манят лишь города.

Здесь нет предмета для спора,
Но дело не в этом, дело в том, что внутри.
И ты себе выбрал город,
И, кажется, это был Рим.

Ну да, конечно, это был Рим,
"Вечный город" -- так ты его называл.
И ты был прав, ты ловил его ритм,
Но терял слова.

Припев:
        Эй-эй, видно, что-то не так,
        Видно, чего-то ты не учел.
        Эй-эй, суета-маета,
        Попробуй еще раз, попробуй еще.

Я читал твои письма,
Но не понимал, о чем ты молчишь.
А ты вдруг написал: мой дом -- это весь мир,
А на конверте был штемпель -- Париж.

Итак, Париж. Ты, как всегда,
Писал, как тебе меня жаль.
И ты был прав, мой адрес -- площадь Труда,
А твой -- площадь Пигаль.

Там нет огня. Откуда же дым?
И я вдруг понял, это память горит, словно торф,
И после Парижа и Рима
Будет и Вена, и Дюссельдорф.

Припев.

Ты изменился, ты стал другим.
Ну, что же, так и должно было быть.
Ты написал: Я не верю им,
Потому что они рабы.

А я с трудом ловил твою мысль,
Но так и не понял, кого ты имеешь в виду.
Быть может, они -- это мы,
И значит, я в их ряду.

Я не обиделся, я знал, что ты прав.
Но почему-то от этого стало страшней за тебя,
Тебя так долго здесь учили, что раб --
Это тот, кому есть, что терять.

Припев.

Нью-Йорк не выдаст, Лондон не съест.
Ты видел мир, я видел только войну.
И каждый из нас себе выбрал свой крест,
Но ты -- еще и страну. Ну-ну.

Я просто хочу, чтобы ты уцелел,
Я знаю, ты жив, но не уверен, что свят.
В любом раскладе ты выбрал рецепт
На лекарство, в котором есть яд.

Нью-Йорк не выдаст, Лондон не съест.
Нью-Йорк не выдаст, Лондон не съест.
Нью-Йорк не выдаст, Лондон не съест.
Да, ты был прав, Нью-Йорк не выдаст, Лондон не съест.